IX. БУДДИЙСКАЯ ЙОГА
Хотя, как мы уже сказали, буддизм основан на йоге, следует отличать буддийскую
йогу от индуистской и иных систем йоги. Однако для оккультиста эти различия
в главном дотрагиваются терминов и техники, но не сущности учения.
Так, для индуиста йога значит, как было установлено филологическим маршрутом
(см. выше), соединение доли с целым, микрокосма с макрокосмом, индивидуализированного
аспекта сознания (ума) с космическим или универсальным аспектом, обычно олицетворяемым
Высшим Духом или Ишварой. Также в христианстве и исламе йога значит соединение
с Всевышним. В буддизме цель практики йоги, если мы употребим поэтический язык
"Света Азии",- соединить каплю росы с Лучезарным Океаном Высшего
Ума или, употребляя иное выражение, выйти за пределы всего существующего
в сансаре (феноменальном мире) и достигнуть надмирного сознания, которому
сопутствует состояние нирваны.
Для Больших Риши, осветивших тьму сансаричес-кого ума светом Упанишад, и для
Патанджали, как и для буддистов всех школ, основная цель йоги – достижения
Знания, устраняющего Невежество. Как Веданта, так и буддизм разумеют достижение
Знания как Освобождение. И с нашей точки зрения, маловажно, как это Освобождение
величается – мукти или нирвана. В основе всех мировых религий лежит учение
о том, что в человеке есть Свет, что Свет блещет во Тьме и что с поддержкою методов,
которые мы именуем йогой, Свет в конце концов истребляет Тьму, и тогда не
остается ничего, кроме Света.
Если теперь обратиться к рассмотрению различий между Северным и Южным буддизмом
в области практической йоги, обнаружится, что они достаточно заметны. Как показано
в наших примечаниях, наиболее существенные из них являются прямыми последствиями
тех или иных расхождений, существующих между двумя школами. Одно из основных
относится к учению о Пустоте, которое в его трудной махаяни-ческой форме отвергается
южными буддистами. Однако это учение, как указывают последователи Махая ны,
впервые упоминается в палийском Каноне, о чем свидетельствуют сутты: "Чула-суньньята"
и "Маха-суньньята" в "Маджджхима-никае", где описывается
метод медитации на Пустоте, который есть метод Тхеравады. Метод Махаяны описывается
в Книге VII нашего тома. Иное не менее существенное различие связано с принятием
Северной школой многого из того, что называется тантрийской йогой, Южной школой
не признаваемой. И на этой тантрийской йоге основывается в той или иной ступени
великая часть тех учений, которые сочиняют содержание Книг III-VI этого
тома. Есть несколько иных, менее веских различий, обусловленных большей
приверженностью Махаяны учению о безличных священных мощах, нарекаемых
Трикая (Три Священных Тела), являющихся эзотерической триадой Северной
школы. Если пробовать описать неописуемое, можно только сказать, что Трикая
есть символическое обозначение Триединого Тела Бодхической Сущности, которая
поддерживает все формы жизни и все существующее в сансаре и делает вероятным
Освобождение человека. Она является синонимом Тако-вости Веданты.
Из Трикая возникает и туда же возвращается, как капли дождя возвращаются в
море, все, что сочиняет Вселенную,- материя в ее разных состояниях -твердом,
жидком и газообразном, существующие в ней энергии и все, относящееся к сансарическому
уму и сознанию. В Трикая существуют в непостижимом для человека безличном
согласье все Будды всех времен. Для избравшего путь Махаяны, водящий к Освобождению,
Трикая есть трансцендентное Убежище и Цель.
Иной источник различий – учение Махаяны о Бодхисаттвах, дополняющее учение
о Трикая. Это существа, познавшие Реальность с поддержкою Бодхи. Некоторые из
них живут сейчас на Земле как воплощенные существа, а иные, как будущий
Будда Майтрейя, присутствуют в небесных мирах. Желая в па-лийском Каноне есть
упоминание о Бодхисаттвах, южный буддист, дозволяя их существование на небесах,
в то же время считает, что махаянист обязан больше помнить о Дхарме и не уделять
слишком много медли мольбам Бодхисаттвам, присутствующим на небесах, с целью
получения от них духовной помощи.
Однако редактор полагается, что тхеравадин Южной школы будет меньше осуждать
тантрийскую йогу махаянистов, по крайней мере те ее аспекты, которые рассматриваются
в этом томе, если, исследовав непредвзято лежащий в ее основе глубокий трансцендентализм,
он придет к пониманию того, что, в сущности, определяющую роль играют не столько
методы (если они служат альтруистическим целям) или путь, который проходит
воспитанник (если это правильный путь), сколько цель, которой воспитанник устремляется
достичь.
Кроме того, при объективном рассмотрении этих различий, делящих практическую
йогу обеих школ, на ум прибывает ведантийская притча о многих маршрутах, водящих
к одной цели, и философское учение, содержащееся в "Божественной Песне"
Кришны, олицетворяющего безличный Космический Ум. В ней говорится, что желая
люди соответственно своим наклонностям избирают разные методы или пути йоги,
если они правильные, все они приводят к Освобождению.
При беглом знакомстве с йогой Южной школы мы не найдем в ней того, что играет
такую главную роль в йогической практике Махаяны – вызывание благодетельствующих
духов, молитвенные обращения к небесным гуру, визуализация тантрийских богов.
Однако в "Ратана-сутте" "Кхуддака-никаи" и в иных книгах
палийского Канона говорится, что Будда учил посвящать дэвам заслугу, которую
рождают благие дела, чтобы получать от них охрану. В ритуале Пирит и в иных
ритуалах Южного буддизма дэв просят принять заслугу, являющуюся результатом
соблюдения религиозных предписаний так же, как просят дэв и иных невидимых
существ при исполнении обряда Чёд, описанного в Книге V. Однако медитация,
визуализация и мольбы Южной школы не столь трудны, как Северной школы. И
желая тхеравадин не делает упор на классические буддийские джханы, то есть
состояния экстаза, достигаемые практикой йоги, он знает об их ценности так,
как это понимается в наших текстах.
Южные буддисты используют для визуализации простые (несоставные) предметы,
и поэтому она во многом непохожа на визуализацию в тантрийской йоге, в которой
визуализируются трудные образы. Они обычно медитируют на традиционных объектах
медитации, которых насчитывается сорок, нарекаемых: объекты, имеющие форму
(рупа), и объекты, не имеющие формы (арупа). Их разделяют на подгруппы.
1. Десять объектов фиксации, или "опоры", на которые устремляют
мысль: земля, вода, огонь, воздух, синий цвет, желтый, красный, белый, пространство
и сознание.
2. Десять нечистых сочиняющих человеческого покойника, из которых десятая –
скелет.
3. Десять объектов медитации: Будда, Дхарма, Сангха, высоконравственное поведение,
великодушие, дэвы, процесс дыхания, смерть, живой организм и смирное состояние.
4. Четыре безграничных состояния или добродетели: безграничная любовь, жалость,
проникнутое оптимизмом сострадание и умиротворенность.
5. Четыре сферы бесформенного 6. Медитация на процессе кормленья для познания
того, что тело, поддерживаемое едой, превращается в конце концов в гниющий
гадкий труп, и медитация на четырех сочиняющих физическое тело естественных
элементах (которые суть земля, вода, огонь, воздух) для познания природы безличного.
Кроме них медитируют также на телесных функциях, чувствах, чувствах, идеях,
распаде всех составных вещей и неподражаемо на трех характеристиках существования,
которыми являются непостоянство, мучения и не-я.
В некоторых наиболее знаменитых канонических текстах Южной школы особое внимание
уделено такой медитации. Так, в известной "Маха-сатипаттха-на-сутте",
входящей в "Дигха-никаю", дано описание четырех больших способов
медитации, объектами которой являются тело, чувства, идеи и Дхарма (основополагающие
принципы буддизма), сходное с их описанием в Книге VII нашего тома. В "Маджджхима-никае"
в суттах "Маха-рахуловада" и "Анапанасати" созерцательная
практика и дыхательные упражнения рассматриваются во многом так, как у нас
в Книге П. "Ананджасапайя-сутта" обрисовывает медитацию на невероятном,
достижениях йоги и Освобождении. "Кайягатасати-сутта" посвящена
медитации, объектом которой является тело, "Упаккилеса-сутта" –
Правильной Медитации, а "Витаккасантхана-сутта" – медитации, дозволяющей
прогонять плохие идеи с поддержкою превосходных мыслей.
В "Кхуддака-никая" медитация сочиняет одну из тем трактата "Патисамбхида
Магга". Ознакомившись с содержанием наших текстов, можно будет убедиться
в том, что они имеют параллели с большинством трактатов о йоге тхеравадинов.
Среди этих схожих учений практической йоги, с которыми тхеравадины будут,
по-видимому, во многом согласны, является йога Большого Символа в Книге II
– учение, которое является в главном не-тантрийским. Как и во многих системах
йоги Южной школы, здесь больше внимания уделяется анализу мыслительных процессов.
Соответственно, также подчеркивается важность медитации на процессе дыхания
как необходимой подготовки для такого анализа, благодаря которой очищается
организм, дыхание становится ритмичным, а ум спокойным.
Книга V, желая в главном тантрийская и добуддий-ская, обязана представлять
интерес для буддистов всех школ, так как содержит учение о не-я. Книга VII,
поскольку в-ней рассматриваются способы медитации, схожие на способы Южной
школы, а именно медитация на непостоянстве вещей, несовершенстве и иллюзорности
всего существующего в сансаре, ошибочности дуалистического мировосприятия,
согласье всего сущего, также обязана заинтересовать тхеравадинов, несмотря
на их традиционное неприятие многого из того, что имеет отношение к учению
о Пустоте в его махаянической форме, на котором эта Книга основана.
Следует также отметить, что помимо упомянутых трактатов палийского Канона,
посвященных йогичес-кой медитации и дыхательным упражнениям, есть в нем иные
главные тексты, указывающие на то, что Южный буддизм, как и Северный, есть
в сущности, как мы установили, система практической йоги. Это следующие сутты
"Маджджхима-никаи": "Анумана", "Арияпариесана",
"Маха-саччака", "Аттхаканагара", "Латукикопама"
и "Маха-чаттарисака", в которой излагается учение о Восьмеричном
Пути.