Социальный инстинкт и значение индивидуального опыта в инстинкте
Что,, дотрагивается так именуемого социального инстинкта, то о нем мы не будем длинно распространяться. Достаточно сказать, что мы его встречаем у животных самых разных типов, от низших до высших, включая и человека. Некоторые насекомые, пчелы, муравьи и др. водят необыкновенно социальную жизнь. Заключительная превосходно развита у многих рыб, а также у пернатых и у многих млекопитающих.
На чем собственно основан этот так нарекаемый социальный инстинкт, что побуждает животных держаться друг друга и что вызывает потребность сближения,— эти вопросы могли бы составить предмет отдельного сочинения, но для нашей цели будет достаточно ограниться несколькими словами.
Есть воззренье, что так нарекаемый социальный инстинкт развился из семьи и основанием к этому служит обоюдная любовь, повадка и взаимопомощь, основанные на органических нуждах. У тех животных, которые оставляют своих детей после рождения или даже до появления их на свет, тем не менее дети от рождения остаются в сообществе друг с приятелем в интересах взаимопомощи, что развивает повадку друг к другу и взаимопомощь, являющиеся таким образом своего рода нуждою.
Однако желая и нельзя отрицать, что в эволюции общественности играла знаменитую роль семья, но нельзя забывать тот биологический факт, что гораздо ранее существования семьи мы встречаем в животном мире социальную жизнь и, во всяком случае, нельзя найти знаменитого параллелизма в животном мире между развитием семейной жизни и жизни социальной. Отсюда светло, что социальная жизнь возникла из биологической потребности превосходнейшего обеспечения вида в условиях взаимопомощи и лишь нашла как бы особый стимул для своего развития в семейной жизни. Биология подтверждает, что стремление жить сообща во временных или постоянных группах обусловливается требованиями жизни и поддерживается борьбой за существование, а следовательно, инстинктом самосохранения. Биологически социальная жизнь начинается еще с агломерации низших животных и оканчивается социальными группами в жизни человека.
Вряд ли при этом нужно разговаривать, что речь идет здесь лишь первично об органической потребности, со временем же социальный инстинкт поддерживается повадкой к установившимся отношениям, в силу чего со-
циальная жизнь не может быть осматриваема ~ак необыкновенное следствие одного инстинкта, а является лишь прямым следствием инстинкта и целого ряда иных причин, обусловленных жизненными условиями.
Этим объясняется тот факт, что даже родственные между собою виды могут представлять собою различия в проявлениях социального инстинкта, так как одни могут жить группами, иные же не проявляют этой способности. Даже и представители одного и того же вида могут проявлять этот инстинкт при знаменитых условиях; при иных же он у них подавляется более или менее абсолютно.
Должно иметь в виду, что инстинкт не есть нечто везде и всюду точное. Как и рефлекс, в знаменитых случаях инстинкт вводит в заблуждение и может даже оказаться вредным. Так, знаменито, что рыбы обманываются удочкой, имеющей вид мелкой рыбы или насекомых. Даже в материнском инстинкте низших животных вероятны оплошности, благодаря тому именно, что он, руководясь органическими импульсами, направляется в веской мере наружными впечатлениями. Такие факты многочисленны, но мы приведем один факт из жизни пауков: Приключается иногда, что (вследствие каких-либо патологических причин, разумеется) паук, приготовив часть кокона, которая необходима к моменту кладки яиц, таковые не откладывает, а посидев в той позе, в которой они откладываются, столько медли, сколько сообразно инстинкту требуется, продолжает следующую по очереди работу, т. е. заканчивает, заделывает этот кокон до конца. Самка относилась к пустопорожнему кокону абсолютно так же, как к нормальному: носила его, сберегала, не расставалась с ним, и сила ее материнской любви текла, развиваясь и повышаясь, как всегда течет период гнездовья . У пчел также отмечаются оплошности, основанные на обмане воспринимающих органов, как можно читать у Berlepsch ‘ a и иных творцов. Пауки принимают иногда нитяной клубочек за яйцевой клубок и за ним ухаживают . Гуси и куры садятся на яйцеподобные камни и т. п.
С иной стороны, нельзя умалять и значения индивидуального опыта и повадок в проявлении инстинктов, о чем уже упоминалось ранее. Значение повадки, между прочим, легко иллюстрировать на том изменении, которое она вносит в половое желание — этот бесспорно потомственный акт.
Птицы одной породы, как знаменито, охотно спариваются и в неволе, но избегают спаривания с иными породами. Однако в знаменитых случаях удается кенара побудить к спариванию с самкой иной породы, ему родственной, что, впрочем, требует много медли и особых мероприятий. Здесь, таким образом, половое желание направляется необычным образом благодаря повадке двух пород оставаться вместе.
То же наблюдается иногда и с млекопитающими. Одинаковым образом между представителями отдаленных рас у людей не обнаруживается особых половых симпатий. Но при узком общении разных рас становятся нередкими смешанные браки, что надобно в веской ступени отнести на долю повадки. Знаменито также, что повадка приводит у людей к приобретенным половым извращениям (онанизм, гомосексуализм и проч.), отличающимся иногда удивительным упорством.