2. Процесс умозаключения
Существует несколько основательных экспериментальных исследований, предоставляющих главный материал для уяснения психологических необыкновенностей данной формы мышления (необыкновенно Штеринга и Линдворского).
Прежде всего выяснилось, что умозаключение, сходственно иным формам понятийного мышления, узко связано с наглядными переживаниями — опирается и широко использует их. Например, когда испытуемый делает умозаключение на основе знаменитых ему пространственных или временных взаимоотношений объектов (допустим, А находится слева от В, а С — справа от В; каково пространственное расположение А по отношению к С?), он обычно творит некое общее представление, в котором схематично дано пространственное расположение А, В, С. После этого достаточно окинуть мысленным взглядом данную схему, чтобы непосредственно вычитать ответ на поставленную задачу. Примечательно, что использование сходственного метода вероятно не только в случаях временных и пространственных взаимоотношений, но и в случае иных наглядных, а порой и ненаглядных признаков. Можно даже подумать, что в данном случае мы имеем дело не с истинным мыслительным актом, не с умозаключением, а с простым восприятием соотношения между двумя объектами. Однако это не так: во-первых, уже само составление подходящей схемы подразумевает безусловное участие мышления, в частности актов правильной комбинации, для того чтобы правильно расположить элементы в схеме; во-вторых, прочтение схемы — это не только восприятие, ведь оно дано в виде словесно сформулированных суждений: А находится слева от С.
В общем наглядные схемы и символы, участие которых в процессе умозаключения оказалось абсолютно обычным явлением, не только не отрицают, а, наоборот, подтверждают участие мышления в данном процессе, исполняя роль иллюстрации или представительства мысли; стало быть, они всегда подразумевают участие идеи. Вне подходящей идеи схемы и символы утратили бы определенное значение, поскольку в таком случае они могут выступать и в качестве символов с иным содержанием. Например, схему А—В—С можно считать символом не только пространственных взаимоотношений А—С, но и символом их последовательности или же равноудаленности А и С от В.
Кроме наглядных схем, акт умозаключения необыкновенно часто опирается на использование каких-либо управлял или законов. Например, А = В, В = С. Какое умозаключение следует из этого? Тот, кто знает верховодило о том, что две величины всегда одинаковы друг другу, если каждая из них одинакова третьей величине, исходя из него прямо ответит, что А = С. Выяснилось, что сходственные общие идеи выполняют вескую роль в конкретных случаях умозаключения.
Однако умозаключение — как основывающееся на наглядных схемах, так и вытекающее из общих положений — является правильным умозаключением лишь постольку, поскольку содержит мысль о новых отношениях. Именно в этом и состоит главное достижение экспериментального исследования умозаключения: правильным ядром умозаключения является переживание отношения — постижение отношения между субъектом и предикатом маршрутом осмысления данных посылок.
Настоящее умозаключение имеется лишь тогда, когда связь между посылками и заключением имеет необходимый характер, когда с поддержкою нового акта мышления постигается существование этой связи. Для того чтобы имело место умозаключение, нужно, чтобы субъект соотнес содержание заключения с содержанием посылок и в его сознании отразились беспристрастные связи между ними. Пока содержание посылок и заключения дано в сознании рядоположно, умозаключения — несмотря на наличие и посылок и заключения — еще нет (Рубинштейн).