Современная официальная медицина: историческая необходимость и неминуемые издержки

Современную же медицину нарекать нетрадиционной не совсем удобно, поскольку
она уже стала у нас традицией; будем нарекать ее аллопатической или официальной.

Бесспорны ее достижения в области реаниматологии, хирургии, борьбы с эпидемиями,
с тяжелыми острыми заболеваниями. Достаточно вспомнить, что еще сто лет назад
многие больные с тяжелым воспалением легких помирали. Еще в начале прошлого
века, когда не было препаратов инсулина, больные тяжелой формой сахарного
диабета считались более безнадежными, чем раковые больные. Никогда раньше,
до появления сильной технологии реанимации, не удавалось отдавать к жизни
тысячи людей. Вот уже два десятка лет на земле полностью ликвидирован бич
человечества – природная оспа.

Можно привести еще ряд примечательных образцов. Однако давайте посмотрим на
современную медицину глазами пациента. Кругом масса целебных учреждений, они
неисчерпаемо комплектуются все новыми и новыми суперприборами, в аптеках изобилие
самых "волшебных" патентованных лекарств. Однако, как уже говорилось,
с одной стороны, громадное число людей ощущает себя плохо, обращается в поликлиники,
больницы, но у них не обретают никаких хворей и, природно, не могут помочь.
С иной стороны, немало посещает случаев, когда хворь знаменита, но медицина
практически слаба. Многие из таких хворей уже были перечислены. Взыскательно
же разговаривая, современная официальная медицина не может вылечить ни одну из сотен
хронических хворей, возьмем ли мы насморк или полиартрит, бронхиальную астму
или ишемическую хворь сердца, геморрой или хронический гастрит и т. д. Природно,
удаление больного органа хирургическим маршрутом никак не может быть образцом
излечения.

Все это связано с тем, что официальная медицина стала "медициной болезней"
или даже "медициной симптомов", но не "медициной здоровья"
Не сделать человека здоровым, а спасти его, снять острую боль, заглушить обострение
хвори – в этом состоят ее задачи и этим фактически ограничиваются ее возможности.

К раскаянью, долголетнее безраздельное господство такого подхода к здоровью
деформировало массовое сознание. Большинство людей не устремляется к образцовому
здоровью, их устраивает неименье боли либо иных симптомов, мешающих жить.
Отсюда, кстати, и подходящий спрос: не на сильное здоровье, а на неименье
хворей, не на систему мер по профилактике, оздоровлению и лечению, а на
"чудодейственные" метод или средство. Для многих людей является
открытием, что над здоровьем надобно трудиться, причем непрерывно и с детства,
даже если самочувствие отличное. Вот над твореньем стола из красного дерева
или ракеты, над изучением языка или профессии – трудиться надобно. Вот за машиной
надобно ухаживать непрерывно, чистоту следует поддерживать непрерывно, а не наводить
ее только тогда, когда кругом горы мусора. Для здоровья же достаточно попить
новейшие таблетки или микстуру, регулярно ходить в бассейн или на теннисный
корт, а то еще можно посетить сеанс очередного заезжего волшебника. И все это только
тогда, когда сильно заболело. Многие великолепно разумеют значение здорового
образа жизни и что-то предпринимают в этом направлении. Однако к медицине
это имеет лишь косвенное отношение, это быстрее из области общей культуры и,
к раскаянью, проблемы здоровья решает не полностью.

Я каждый день сталкиваюсь с трагедиями. Ко мне часто обращаются пациенты,
которые прошли уже, образно разговаривая, "огонь, воду и медные трубы"
в поисках здоровья, то есть трудные и очень трудные больные. И в большинстве
случаев это люди, которые по легкомыслию никогда ничего по-истинному не делали
для своего здоровья. Это более или менее сходит с рук очень сильным генетически
людям, но, во-первых, их немножко, а во-вторых, сильное здоровье в юности
не непременно означает хорошую генетику, это может значить лишь временную
эффективную компенсацию. К счастью, уже встречаются разумные родители и бабушки,
которые приводят и приносят ко мне малюсеньких детей, даже если сегодня они
здоровы. Приводят, чтобы получить программу здоровья, исполняя которую, дети
будут еще здоровее – и не только сегодня, но и завтра. Правда, немало среди
больных и таких, которые предпринимали уже массу усилий и попыток найти здоровье,
обследовались, лечились в самых разных, в том числе и в самых "лучших",
местах, но тщетно. Причин здесь две. Первая – им нигде не врачевали подлинную
причину хвори, вторая – их всегда врачевали, но сами они не лечились, то есть
сами они для своего здоровья ничего или почти ничего не делали.

Заметим, что все эти рассуждения относятся ко всей медицине. Везде один и
тот же подход: от диагноза, а чаще всего от симптома, – к таблетке. Когда
мне приходится консультировать больных в иных странах, в том числе и в самых
развитых, я сталкиваюсь в точности с такими же проблемами.

Если уж в целом в наиболее развитых странах люди несколько здоровее и подлиннее
живут, то никак не от превосходной медицины, а от более высокого уровня жизни.
Для истинного здоровья это действительно очень главно, однако недостаточно.
Как и в любом деле, без профессионала, а в данном случае – без профессионального
профессионала по здоровью, высоких результатов ждать не приходится.
Почему дело обстоит так, как описано выше? Потому, что в официальной медицине
всё – и анализы, и приборы, и мышление лекарей – направлено на поиск и лечение
хворей. Но здоровье человека определяется не только наличием хворей, а
распространенное "практически здоров" означает лишь их неименье.
Мне часто приходится иметь дело с "практически здоровыми" с точки
зрения официальной медицины пациентами, являющимися на самом деле очень больными
людьми. Неименье явных хворей при обилье жалоб означает, как управляло,
трудный комплекс негрубых регуляторных и обменных нарушений в организме. Негрубых,
а потому обратимых, и в таких случаях системный подход дозволяет условно
легко и живо делать таких людей здоровыми. Так же часто приходится иметь
дело и с людьми, у которых особых жалоб нет, но тайных функциональных нарушений
в организме достаточно, чтобы стать больным в ближайшие годы, и уж непременно
– в старости.

Почему же современная медицина столь несовершенна? Во-первых, потому что базируется
она на несовершенном знании антропологии, морфологии, генетики, физиологии,
биохимии, биофизики человека (несовершенном – ибо незавершенном). Врядли нескольких
десятков тысяч новых диссертаций по этим областям знания хватит для того,
чтобы можно было сказать, что наконец-то мы все об этом знаем.

Во-вторых, в истиннее время, по существу, отсутствует теория здоровья, существует
лишь международная классификация хворей. Почему не существует теории здоровья?
Потому что те теории, которые выдвигаются, изначально обречены на провал,
поскольку основаны на частностях. Главные категории, которые фигурируют в
этих теориях, – это филогенез (историческое развитие человека как вида) и
онтогенез (индивидуальное развитие человека), социальное и биологическое,
норма и патология. В основе же обязано лежать философское понимание мироздания
и человека как его неотъемлемой доли. А поскольку в наше время нет стройной
теории мироздания, т. е. философия переживает кризис, то кризис медицины есть
следствие кризиса науки наук – философии.

Все это привело к тому, что такие незыблемые принципы медицины, как взыскательно
индивидуальный подход, лечение не хвори, а конкретного больного, лечение
не следствий, а причины, профилактическая направленность стали лишь декларациями.
Эти слова слышат студенты-медики в институтах, но их не учат, как делать это
на практике. Не учат потому, что сами учители, самостоятельно отученой ступени,
имеют об этом весьма неясное представление. Любой специалист, стоящий на позициях
современной медицины, просто не может иметь правильного и полного представления
о том, что такое лечение первопричины, а не следствия, индивидуальный подход…
Эти принципы родились в рамках древней системной медицины, и вне ее пределов
их понимание невероятно. При этом не непременно практиковать саму древнюю
медицину в полном объеме (это сейчас невероятно – иная ноосфера во всех
смыслах), главно по-истинному и глубоко понять ее философские, методологические
принципы и опереться на них в теории и практике.

Предвижу возмущенные гласа, необыкновенно со стороны "узких" профессионалов,
считающих себя суперпрофессионалами в лечении отдельных хворей, а также
со стороны многих целителей, водящих разговоры об индивидуальном, целостном
(холистическом) подходе, лечении причины. Давайте возьмем для образца пациентов
с аллергией. Что означает индивидуальный подход и профилактика в таких случаях?
Сходите в любой аллер-гоцентр, и вы увидите всю абсурдность ситуации. Там
больному проведут аллергопробы и определят его индивидуальный набор аллергенов
– это и есть индивидуальный подход в диагностике. Затем больному подберут
ан-тигистаминный (противоаллергический) препарат, наилучшим образом приглушающий
аллергию именно у него, и в дозе, подходящей его возрасту и весу, проведут
курс гипосенсибилизации к выявленному аллергену – это и есть индивидуальный
подход в лечении. Еще больному скажут, чтобы он избегал контактов с его аллергенами,
– это и есть индивидуальный подход в профилактике.

Но давайте встанем на место больных. Все они продолжают жить со своей аллергией
(лишь иногда посещают случаи самоизлечения, которые объясняются тем, что в
качестве первопричины имели место негрубые, легко обратимые изменения в организме
и хватило двух-трех общеоздо-равливающих мер, либо просто смены места жительства,
чтобы ушли явные клинические проявления аллергичности). Если же прокомментировать
все по пунктам, то, во-первых, как управляло, у аллергиков формируется полиаллергия,
аллергены попадаются им "на каждом шагу" и избежать их практически
невероятно. Во-вторых, антигистаминные препараты и гипо-сенсибилизация не
очень-то подсобляют, а первые к тому же и не безвредны.

Что же такое истинный индивидуальный подход и профилактика? В первую очередь,
необходимо разобраться, почему у данного человека есть аллергия на то, на
что у тысяч иных людей ее нет. Мне вновь возразят и скажут, что в этом-то
и вся проблема, этого пока еще не может делать современная медицина. Чаще
всего бедность современной медицины связана не с тем, что пока еще
нет такого прибора, который бы позволил провести подходящую диагностику,
или такой таблетки, которая решила бы данную проблему, а с тем, что сходственные
возможности есть, но понять и реализовать их в рамках ветхого мышления невероятно.

Так вот, необходимо провести диагностику методами, дозволяющими выявлять не
только хвори, но и более тонкие нарушения, которых немало у каждого человека.
Затем необходимо провести анализ комплекса этих нарушений с позиций системного
клинического мышления, сделать выводы о тайной системной первопричине аллергичности
у конкретного человека (причиной аллергии являются не аллергены, как все мыслят,
а специфические нарушения в организме, приводящие к неадекватной реакции на
аллергены). После этого методами и средствами, дозволяющими корректировать
нарушения меньшие, чем хворь, воздействовать на эту первопричину. И тогда
больной становится таким же, как все люди, – аллергенов вокруг много, но он
на них не реагирует (точнее – реагирует правильно), поскольку у него в организме
устранены нарушения, через которые реализуется аллергичность. В этом случае
не надобно ни избегать аллергенов (а это в реальной жизни невероятно), ни принимать
противоаллергических препаратов (что является чисто симптоматическим подходом).
То же и в отношении профилактики – не надобно менять место жительства (в большинстве
случаев это и невероятно), не надобно превращать свою жизнь в борьбу (как управляло,
малоэффективную) с семейной пылью или в борьбу с желаниями завести семейнее
животное, поесть шоколада, клубники, апельсинов… Необходимо просто убрать
первопричину аллергичности.

И, вновь же, могут раздаться возмущенные гласа: найти причину, устранить
ее – это все слова, аллергия не лечится! На это могу лишь сказать, что для
установления индивидуальной первопричины аллергии, как и большинства иных
трудных хворей, мне обычно достаточно внимательного осмотра больного, 30-40
секунд анализа пульса, двух-трех минут анализа радужной оболочки глаз, краткой
беседы с пациентом и иногда знакомства с результатами имеющихся у него на
руках данных лабораторных и инструментальных методов исследования, то есть
в общей сложности 10-15 минут. Отмечу, что на самом деле за это время проводится
полная диагностика, достаточная для того, чтобы, отталкиваясь от нее, избавить
человека от большинства хворей, выстроить прогноз его вероятной заболеваемости
в будущем и проводить в последующем эффективную профилактику. Для установления
же причины, например, аллергии, если так поставить задачу, может быть достаточно…
от 40 секунд до двух минут. Выглядит как чудо, но я отвечаю за свои слова,
поскольку непрерывно делаю это в своей практике.

Все это относится и к большинству прочих хворей, лишь со своими нюансами.
Если же возвратиться к индивидуальному подходу в ортодоксальной медицине, то,
как и в описанном образце с аллергией, при иных заболеваниях также присутствует
не индивидуальный подход, а лишь его имитация или грубое упрощение. Обговаривать
работу целителей, например, с теми же аллергиками, мне просто не хочется,
поскольку это вообще несерьезно и не стоит внимания. Целители начнут "править"
поля, вычищать органы, изыскивать волшебные травы, грязи, смолы, заговаривать
и т. д. Подробнее о своем отношении к целительству я выскажусь ниже.

Некоторые лекари, когда я разговариваю о том, что лечу не хвори, а их причину,
бесхитростно отвечают, что они также врачуют причину, имея в виду ту причину, о которой
они читают в руководствах, монографиях и энциклопедиях. Например, причина
аллергии – какой-то аллерген, причина атеросклероза – холестерин, причина
хронического бронхита – хроническое воспаление бронхов, причина бесплодия
– непроходимость маточных труб, причина диатеза – дисбактериоз… Но дело
в том, что причиной любых проблем являются индивидуальные системные нарушения,
а те причины, которые описаны в энциклопедиях, далеки от истины. Это либо
общие положения и Фразы, в общем-то правильные, но напрасные для практики,
– например, при нейродермите: "обменно-аллергическое заболевание"
(а какие и отчего обменные нарушения и почему аллергия у данного конкретного
человека – ни слова), – либо описание десятков промежуточных процессов в генезе
заболевания (содержание тех или иных веществ, приватные перераспределения кровотока,
локальные воспаления и т. д.), которые сами являются следствием системных
нарушений.

Хочется подчеркнуть, что, разговаривая об эффективном лечении, я имею в виду излечение
в большинстве случаев, в некоторых же случаях, при наличии в качестве первопричины
грубых труднообратимых изменений, – существенное, большее, чем при иных
подходах, улучшение.

Также хочется отметить, что я мог бы описать проведение диагностики и лечения
не только на уровне общих принципов, как это сделано выше, а очень детально.
Однако это не входит в задачи данного материала; кроме того, это мое "ноу-хау".

Еще одну главную причину изъянов современной медицины поможет обнаружить
маленький исторический экскурс. Достижения микробиологии на рубеже XIX – XX
веков и в начале XX века позволили выявить массу специфических хворей, связанных
с конкретной микрофлорой (все инфекционные, заразные неинфекционные хвори
и др.). Поиски и разработка множества подходящих специфических антимикробных
препаратов позволили делать поистине чудеса при лечении многих указанных хворей,
спасать тысячи и тысячи больных. На этой волне фармацевтическая промышленность
сделала громадный скачок и заработала себе высокий авторитет на много лет
вперед. От нее ждут все новых и новых чудес. До сих пор очень многие хвори
пытаются объяснить микробами, а в заключительное время и вирусами, только по той
причине, что при этих хворях они обнаруживаются в разных тканях, не разумея,
что это просто параллельный процесс.

Эта "микробиологическая эйфория" сформировала на десятилетия и определенный
стиль мышления как организаторов здравоохранения, так и деятелей медицинской
науки, практических лекарей, а также большинства целителей. Такой стиль мышления
можно назвать "панацейным", и он никогда так не процветал, как в
наше время. Трудившаяся вчера схема: "болезнь – конкретный микроб – таблетка
от этого микроба" оказалась столь привлекательной, что вот уже несколько
десятилетий сходственную схему пытаются реализовать применительно ко всем хворям.
Найти одну – единственную причину и средство или метод для ее устранения –
такова цель деятелей и научной и не научной медицины. При этом, если раньше,
например, обнаружили, что у всех больных туберкулезом возбудителем является
палочка Коха, а средством ее уничтожения – стрептомицин, то по аналогии сейчас
ищется общая для всех причина, например, ишемической хвори сердца или аллергии,
полиартрита или пародонтоза… и, соответственно, – общее для всех целительное
средство. Так и появляются периодически сенсационные известия о том, что
при определенной хвори наконец-то обнаружена нехватка какого-то элемента
в организме, или что наконец-то получены средство от атеросклероза, мазь от
облысения, препарат от язвенной хвори и прочее, и прочее… Этот абсурдный
и печальный список можно продолжать ипродолжать.

Необходимо наконец понять, что микробиологический период в развитии медицины
уже практически закончился. По крайней мере, в смысле возможностей лечения
хронических хворей и в рамках наших теперешних технических возможностей
изучения этого вопроса. Возможно, в будущем новейшие достижения гигиены, молекулярной
биологии, биохимии и генной инженерии позволят возвратиться к этому вопросу на
более высоком уровне (например, возможно использование генетического кода
бактерий в медицинской генной инженерии, но это будет уже совсем иная плоскость
микробиологического мышления).

Итак, в современной медицине ставка делается не на мышление доктора, а на приборы
и фармацевтическую промышленность. Подавляющее большинство людей и профессионалов-медиков
бесхитростно полагает, что без современных приборов вообще не может быть никакой
диагностики. Такое мышление приводит ко все большей и большей роботизации
лекарей и "расчленению" пациента по кабинетам тесных профессионалов.

Этот путь к "медицине здоровья" не приведет. На этом пути мы уже
имеем не только массу перечисленных выше неизлечимых или трудноизлечимых хворей,
но и громадное число больных с хроническими заболеваниями даже в странах с
высоким жизненным уровнем, массу осложнений после оперативных вмешательств,
громадное количество патологических беременностей, родов и послеродовых осложнений
у женщин, повальные пародонтоз, синдром хронической усталости и патологический
климакс (многие даже не знают, что климакс может быть нормальным, как природная
инволюционная ступень), снижение сексуальных возможностей с молодых лет, непрерывную
аллергичность, половину человечества в очках, "болезни века" вроде
так именуемой ишемической хвори сердца, злокачественных опухолей и "хронических
вирусных инфекций", невозможность укомплектовать армию сильными молодыми
людьми, миллиарды человеко-часов нетрудоспособности по простудным заболеваниям,
и т. д., и т. д.

Все это так, но справедливости ради необходимо отметить два факта. Во-первых,
никогда не было "злого дяди", который бы намеренно сделал современную
медицину такой, какова она есть. Процессы, происходившие в медицине за заключительные
несколько столетий, подобны происходившему в физике, химии, биологии и
т. д. и характеризуются абсолютизацией аналитического способа мышления, расчленением
целого на все более и более мелкие доли.

На определенном этапе прошлого возможности целостного, синтетического, интуитивного
познания стали удерживаться изъяном понимания некоторых приватных фактов,
законов и зависимостей. Поэтому стало труднее извлекать из знания практическую
выгоду. Возникла потребность в новом объеме приватных знаний.

Отражением этой потребности было, по-видимому, творение Аристотелем формальной
логики. В конце концов это привело к приоритету логического, аналитического
способа познания и к технократическому пути развития цивилизации на теперешнем
этапе.

Если же на это посмотреть еще шире, то, возможно, пополнение знания фактическим
материалом, знанием деталей потребовалось для того, чтобы затем, столетия
спустя, на новом фундаменте сделать новый прорыв в целостном понимании мира.
Это время, судя по всему, уже приближается. А после него снова наступит время
накопления фактов и затем – снова время обобщений, и т. д.

Аналитическая, логическая эпоха в философии, а по существу – в преобладающем
способе мышления, – значила трансформацию и медицинского мышления.

Во-вторых, кризис современной медицины как "медицины болезней" не
умаляет ее достижений, отмеченных выше, а также не означает отрицания необходимости
тесной квалификации в ней. Точное знание тактики, средств и методов выведения
человека, например, из диабетической комы, травматического шока, из состояния
после инсульта, умелая тактика кардиолога при нарушениях сердечного ритма,
мастерство диагностических и целебных манипуляций отоларинголога или проктолога,
гинеколога, уролога и т. д. – все это требует тесной квалификации. Желая вновь
необходимо главное добавленье: все эти специальные мероприятия не будут иметь
максимально вероятного эффекта, если их не проводить на фоне работы со всем
организмом.

Что дотрагивается приборов и анализов, то они также абсолютно необходимы, но следует
знать их возможности и пределы. Ничто не покажет состояние крови превосходнее, чем
ее клинический или биохимический анализ. Ничто не выявит локализацию, размеры
и характер опухоли превосходнее, чем рентген, ультразвук или компьютерная томография,
биопсия с последующим цитологическим исследованием. Ничто не покажет превосходнее,
чем рентген, все главные для удачного лечения детали перелома кости. Эти и
ряд иных приборных и лабораторных методов исследования не заменить ни пульсовой,
ниакупунктурной, ни вертебральной, ни биоэнергетической диагностикой. Однако
существует ряд диагностических методов (в том числе и только что указанные),
которые дозволяют в стократ превосходнее, чем любые лабораторные и приборные методы,
выявлять причину изменений в крови, причину опухолей, частых переломов костей
или деформаций костно-хрящевой ткани и т. п.