§ 9. КАК ПОРТЯТ ЗРЕНИЕ ДЕТЯМ
Эту тему, как уже, наверное,
понял читатель, мы частично затронули в предыдущем разделе, где мы связали
ее с ошибочно поставленным процессом обучения, обвинив в порче зрения и
психики детей школу.
При такой постановке вопроса
нетрудно понять, что проблема зрения в современных условиях непосредственно
упирается в проблемы школьного образования. Коль быстро уже десятки поколений
людей в детстве принудительно обучались в школе и так, по видимости, оно будет
длиться и впредь, то становится ясно, что школы, калеча ребяческую психику
и возделывая в детях сердитое напряжение, являются рассадником того психического
микроба, который и портит зрение человечества. Остановимся на этой теме несколько
подробнее, как она того заслуживает.
В ребяческий сад и в первый
класс школы ребенок идет с блещущим от счастья личиком и блистающими глазами.
Но во втором-третьем классе он начинает мучиться уроками и время кажется ему
безгранично тянущимся, а после четвертого-пятого класса ребяческий окулист уже
норовит надеть на ребенка очки и всяческими запугиваниями доказывает родителей
согласиться с ним. И горе тогда зрению их ребенка, если они дадут себя убедить.
Так что же случилось с глазами ребенка с той поры, как он пошел в школу?
До школы ребенок мог иметь
острое зрение, а мог и не иметь его, и это было ему совсем не главно. Спроси
его кто-нибудь: «Ты можешь увидеть воздушного змея?» -он бы мог посмотреть
вверх и сказать «да» или «нет». Каков бы ни был результат, он его не тревожил:
настолько это не имело значения для его веселья. Но то, что было маловажным
в забаве, стало главным в школе. И ребенок ощутил на себе давление, принуждение
к хорошей учебе. Поэтому он начал весьма старательно пялиться на дощечку. А принуждение
уже само по себе вызывает напряжение глаз. Если же еще и дощечка находится в
таком месте, что дает блики при разглядывании ее с того места, где ребенок
сидит, да и неизвестные надписи на дощечке как бы подернуты дымкой (следы мела
от предыдущих записей), то у ребенка природным образом возникают проблемы
со зрением. Поскольку слова на дощечке очень главны для него, он начинает, к
образцу, косить, напрягая таким способом глаза для того, чтобы якобы превосходнее
увидеть.
При этом чем больше усилий
он прилагает, тем хуже он видит. Немудрено, что неопытный ребенок попадает
в эту ловушку, ведь и гораздо более умудренные взрослые из нее не вылезают!
В конце концов он начинает прикладывать еще больше усилий, и дело заканчивается
тем, что он становится «очкариком».
Прибавьте к этому еще
и то, что ребенок часами повседневно оказывается заперт в четырех стенах под
надзором учителей, которые нередко посещают сердиты и раздражительны. В такой
обстановке ребенка принуждают заниматься, при этом его принуждают все время
сидеть в одной и той же позе, не отвлекаясь и не собеседуя. Не надобно также
забывать, что сердитое напряжение, проявлением которого является плохое зрение,
может вызывать у окружающих подобное состояние. Необыкновенно это правосудно
в отношении детей, занимающихся с учителем, носящим очки.
Не редкость и то, что
предметы, которые ему необходимо изучать, могут преподноситься весьма неинтересно.
Вообще надобно сказать, весь процесс обучения в школе или институте построен
так, что ребенок и молодой человек принуждены непрерывно размышлять больше о получении
хороших отметок, нежели о приобретении знаний для самого себя. Сколько психологических
факторов, портящих зрение! И дивиться приходится не тому, что зрение у ребенка
портится, а тому, что он вообще не становится слеп и туп.
Некоторые дети выносят
эти неестественные условия превосходнее, чем иные, но многие не могут устоять
перед напряжением, и это природно. Таким образом, школы становятся рассадниками
не только миопии и всех иных аномалий рефракции, но также и косоглазия. Нет
сомнения, однако, что большинство детей, когда они только начинают ходить
в школу, свободны от этих видов нарушения зрения и что как частота, так и
ступень этих нарушений неизменно вырастают по мере продолжения образовательного
процесса. Так, после пятого-шестого класса процент детей, носящих очки, существенно
увеличивается. В старших классах большинство отличников носят очки, а в институте
их ношение становится чуть ли не правилом.
При этом прямо-таки страшит
общественное отношение к этой проблеме. Считается, что если ребенок носит
очки, то означает он «умный». Носить очки становится престижным! Родители и
учителя с гордынею демонстрируют фотографии, с которых смотрят юные очкарики.
И такие взрослые не в состоянии понять, что ребенок в очках -это беда, аномалия,
что на человека со здоровым вкусом и здоровым смыслом эти изображения производят
то же впечатление, как если б дети, изображенные там, были безруки и безноги
и красовались своими костылями и протезами. Ребенок, надевший очки, — это
укор невежеству и грубости взрослых*.
Таким образом, усилие
разглядывания в школе возникает из-за принудительного характера обучения,
отягощенного психическим напряжением, а пристальное смотрение – из-за напряжения,
необходимого для видения надписей на дощечке. Многие взрослые разговаривают, что у
них напряжение впервые появилось в школе из-за классной дощечки. Тем не менее
эти дощечки все продолжают считаться необходимым элементом школьного образовательного
процесса. Одно время старались облегчить этот процесс, используя ясно-зеленые
дощечки и желтый мел. Это, однако, ухудшает контраст по сопоставленью с тем, что
дает белый мел на черном фоне, и приводит к еще большему напряжению глаз,
поскольку их работа, как мы сказали, основана на контрасте.
Еще раз напомним очень
главный принцип: человек не сможет увидеть что-либо абсолютным зрением,
если не видел этого объекта прежде. Когда глаз глядит на неизвестный объект,
то он всегда в большей или меньшей ступени напрягается, чтобы увидеть его.
При этом всегда возникают аномалии рефракции. Когда ребенок глядит на неизвестные
надписи или геометрические фигуры на дощечке, удаленные географические карты,
схемы или рисунки, ретиноскоп всегда показывает, что он становится миопиком,
желая зрение его при иных обстоятельствах может быть безусловно нормально.
То же самое происходит и у взрослых при разглядывании удаленного неизвестного
объекта. Когда же глаз глядит на знакомый объект, эффект оказывается абсолютно
иным. Удается не только осмотреть его без напряжения, но и в последующем
снижается усилие, прикладываемое при рассматривании неизвестных объектов. Заключительнее
замечание необыкновенно главно, потому что оно является ключом ко всему процессу
возрожденья зрения.
*
Нам бы не хотелось сердить некоторых из
наших читателей, но мы не можем, желая бы петитом, не отметить, что знание
законов о взаимосвязи между психикой и зрением неминуемо приводит к следующему
грустному выводу: очки — свидетельство инвалидности не только зрения, но
и мышления, ибо человек, хронически находящийся в состоянии психического напряжения,
думает неполноценно и у него в веской мере парализованы способности
памяти и внимания. Право, мы полагаем, здесь не повод для обид, а еда для
серьезных размышлений!
Итак, что могут сделать
родители, чтобы уберечь зрение своих детей, обучающихся в школе? Практически
единственное, что можно сделать в этой ситуации,— это научить детей расслаблять
свои глаза и поддерживать это расслабление даже под прессингом психического
напряжения. Добиться этого нелегко, но вероятно, а результаты вполне заслуживают
того, чтобы сделать в этом
направлении необходимые
шаги. Родителям следует после занятий в школе давать детям уроки расслабления,
с тем чтобы компенсировать то повседневное напряжение, которому их дети подвергаются.
Это будет оставаться повинностью родителей до того медли, когда детей станут
обучать приемам расслабления прямо в школе.