§ 5. ТЕОРИЯ ЗАПАДНОЙ НАУКИ О РАЗРУШИТЕЛЬНОМ ВОЗДЕЙСТВИИ НА ЗРЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ. ИСТОРИЯ ВОПРОСА
Большинство ученых-офтальмологов,
кажется, искренне считают, что заключительное слово в вопросах рефракции уже сказано,
и сказано более ста лет назад немецкой наукой. Если делить их взоры,
то придется погрузиться в уныние. Сегодня почти каждый человек страдает той
или иной формой аномалии рефракции, но уже более ста лет нас пытаются убедить
в том, что для сходственных нарушений зрения, которые не только причиняют неудобства,
но зачастую тягостны и опасны, нет никаких смягчающих мер и никакого иного
способа избавления, кроме тех оптических костылей, которые знамениты нам как
очки. Нередко уверяют нас и в том, что в современных условиях жизни практически
не существует и никаких профилактических мер. Во всем этом, на наш взгляд,
проявляется бессилие и бесполезность официальной офтальмологии.
Офтальмологи в один глас
утверждают, что орган зрения человека никогда не предназначался Природой для
тех целей, в которых он используется в наше время, то есть для работы на недалёком
расстоянии, чего требуют от нас современные условия жизни. По
их суждению, Природа, конструируя
преломляющие устройства для глаз человека, допустила серьезный просчет. Она,
считают офтальмологи, не предполагала, что человек придумает маленькие крючочки
и закорючки, назовет их буквами и знаками препинания и станет с их поддержкою
обмениваться информацией. Ради этого, поучают они нас, человеку пришлось сделаться
достаточно близоруким, чтобы иметь возможность разбираться в своих же каракулях.
Вот здесь якобы и начались наши неприятности.
С возрастом, разговаривают нам,
хрусталик делается менее эластичным, уплощается он еще превосходно, но зато утрачивает
способность увеличивать свою кривизну, в результате чего к старости человек
становится дальнозорким, и тогда при чтении, письме или какой-либо ручной
работе он принуждён прибегать к очкам.
Короче разговаривая, ученые-теоретики
считают себя разумнее и предусмотрительнее самой Природы, создавшей столько чудес
вокруг, к числу которых принадлежат и сами эти теоретики, явно неспособные
желая бы отдаленно приблизиться к творческой силе и осторожности столь
самонадеянно осуждаемой ими Природы.
Да, действительно, эволюция
глаза вроде бы закончилась задолго до появления школ, печатных изданий, электрического
освещения, кино и телевидения. До этого, однако, он образцово служил нуждам
человека. Мужчина в те далекие времена был охотником, пастухом, земледельцем
или бойцом. Нам разговаривают, что он нуждался основным образом в зрении вдаль. А
поскольку глаз в покое приспособлен именно для зрения вдаль (отзвуки все
той же теории о расслаблении кольцевой мышцы и уплощении хрусталика), то надеется,
. что процесс зрения является столь же пассивным процессом, как и восприятие
звука, не требующее никакого мышечного усилия. Считается, что зрение вблизи
было быстрее исключением, на которое требовалось прибавленье мышечных усилий
настолько малой продолжительности, что зрительный процесс в этом случае мог
исполняться без какой-либо ощутимой нагрузки на механизм аккомодации.
Надо признать, что все
это выглядело бы весьма убедительным изъясненьем проблемы, если бы человечество
в те незапамятные времена состояло из одних только мужчин, которым, по суждению
изобретательных толкователей, нужно было смотреть только вдаль, но поскольку не
приходится сомневаться, что женщины в те времена также существовали, то вся
эта столь блистательно разработанная теория рушится, как карточный домик.
Дело в том, что творцы данной теории забывают либо скрывают, что первобытная
женщина была швеей, ткачихой, вышивальщицей и вообще мастерицей во всех родах
изящных и тонких работ. И тем не менее у женщин, живших в ту же пору, что
и означенные мужчины, зрение было столь же превосходно, как и у этих последних.
Когда же человек выучился
передавать свои идеи посредством письма и печатных изданий, к глазу, очевидно,
стали предъявляться ранее неизвестные требования. Поначалу это коснулось весьма
немногих людей, но постепенно круг их все расширялся и расширялся, пока в
так именуемых развитых странах великая часть народонаселения не оказалась подверженной
воздействию этих новых требований. Так, если несколько столетий назад в этих странах
даже властителей и королей не учили читать и писать, то сегодня в них принуждают
ходить в школу всех без разбору, не считаясь с тем, желают они того или нет
*.
Если несколько поколений
назад книги были дороги и редки, то сейчас они доступны всем и каждому. С
появлением газеты с ее неисчерпаемыми колонками гадко написанного и не менее
гадко напечатанного текста на чтение газет и журналов стала уходить веская
часть жизни цивилизованных людей, так как чтение всего этого стало считаться
мерилом образованности и культуры.
* Заратустра
у Ницше разговаривает в одном месте так: «То, что каждый имеет теперь право учиться
читать и писать, портит надолго не только письмо, но и мысль». О том, сколь
пагубное воздействие на зрение оказывают эти так нарекаемые школы, мы еще скажем
в дальнейшем..
Сравнительно недавно на
смену свечам пришло искусственное освещение, что теперь соблазняет людей переносить
свои занятия и веселья на те часы, в течение которых первобытный человек
принуждён был отдыхать.
И наконец 5
уже совсем недавно появились кино и телевидение, призванные довершить этот
приблизительно губительный процесс.
Было ли мудрым ждать,
что Природа учтет все эти обстоятельства и создаст такой орган, который отвечал
бы возникшим дополнительным требованиям? В современной офтальмологии общепринятым
является сужденье, что Природа не предусмотрела и не могла предусмотреть всех
этих обстоятельств, то есть, повторим еще раз, она, создавшая столько чудес
и так удивительно все организовавшая в мире животном, растительном и минеральном,
оказалась, по суждению сторонников этой теории, неразумнее собственного дитяти —
человека, в необыкновенности же тех людей, которые разработали такую теорию. По
этой же логике, помимо прочего, оказывается, что, желая развитие цивилизации
и зависит от органа зрения более, чем от любого иного органа чувств, глаз
тем не менее оказался совсем не приспособлен для решения своих задач.
Существует множество фактов,
которые, как кажется, подтверждают такой вывод. В то время как первобытный
человек практически не страдал от пороков зрения, сегодня среди людей ветше
21 года и живущих в условиях цивилизации девять из десяти имеют плохое зрение.
С возрастом это соотношение подрастает, и среди сорокалетних практически невероятно
найти человека, который бы не страдал от каких-либо изъянов зрения. Так
утверждает статистика.
Более ста лет медики отыскивают
метод остановить разрушительное воздействие цивилизации на глаз человека.
Германия, для которой этот вопрос имел когда-то жизненно главное военное значение,
истратила миллионы и миллионы марок на исполненье советов профессионалов, но
все было впустую. В истиннее время большинство изучающих этот вопрос дозволяют,
что те методы, которые прежде самонадеянно защищались как надежные гаранты
зрения, дали немножко или не дали совсем ничего.
Отчего это? Оттого, что
теория, утверждающая, словно наши предки нуждались только в зрении вдаль и
что зрение вблизи было исключением, основана лишь на ученых домыслах. Наши
предки тоже много работали, пользуясь глазами для смотрения на недалёком расстоянии.
Городские жительницы всегда гордились своей филигранной вышивкой. Крестьянки
после тяжелой работы вечерами делали декоративные швы и скрашивали мережкой
одежду, а их мужья длинными зимними вечерами читали книги при тусклом свете
масляной лампы. При этом если вы внимательно посмотрите на какую-нибудь старинную
книгу или альманах, то убедитесь, что бумага обычно была грубой и шероховатой,
а шрифт мелким и не очень четким. Тем не менее в те времена процент серьезных
проблем со зрением не был столь высок, как нынче, и причины тому не те, которые
мы описали выше, когда знакомили читателя с теориями западной науки.