ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЛЮБВИ
Любовь — необыкновенно трудный объект для психологического анализа. О любви сказано очень много — частотные словари современных языков сви-детельствуют, что это одно из самых употребительных слов. При этом, как отмечают Дж. Каннингем и Дж. Антил, все сказанное верно желая бы для кого-нибудь Кроме того, любовь еще меньше, чем какой-либо иной аспект реальности, может быть с достаточной полнотой описана в рамках какой-либо одной науки, ее познание требует междисциплинарного исследования, включающего в себя данные и приемы не только психологии, но и социологии, биологии, этнографии, истории, искусствоведения и многих иных дисциплин. Не ставя перед собой задачу синтеза всех фактов и идей, дотрагивающихся феномена любви, мы остановимся лишь на некоторых результатах и проблемах ее психологического исследования
Прежде всего надобно выяснить, отражает ли понятие любовь какую-то психологическую реальность, отличается ли синдром связанных с ней чувств и поведенческих образчиков от тех, которые ассоциируются с иными понятиями (например, дружба, секс и т. д.) и владеет ли этот синдром достаточной конкретностью? В целом на эти вопросы можно ответить позитивно. Например, Дж. Форгос и П. Добоц показали, что большинство респондентов отличают в своем собственном опыте любовь от сексуальных отношений, с одной стороны, и от дружбы — с иной. По воззренью опрошенных авторамилюдей, каждое из этих явлений может существовать самостоятельно от иного, что не противоречит и достаточно частому сочетанию их в рамках одних и тех же взаимоотношений. С амурными переживаниями связаны вполне определенные ощущения, принадлежность которых именно к любви не вызывает сомнений у их носителей. Так, проанализировав описания 240 респондентами своих ощущений, К. Дайон и К. Дайон пришли к выводу о том, что в набор связанных с любовью переживаний входят эйфория, депрессивные ощущения, склонность к фантазиям, нарушение сна, общее возбуждение и трудности в концентрации .внимания
Существуют и четкие поведенческие корреляты любви, не отличительные для иных типов чувств и отношений. В ходе лабораторных исследований это проявляется, например, в иной структуреобщения влюбленных в сопоставлении с испытуемыми, которых не связывает это чувство — влюблённые в два раза больше разговаривают друг с приятелем и в восемь (!) раз больше медли проводят, смотря друг другу в глаза. Есть, окончательно, и масса различий на уровне внелабораторного поведения
Интересно, что амурные переживания и связанное с ними поведение владеют знаменитой половой спецификой, причем направление различий далеко не всегда подходит традиционным представлениям о психологических необыкновенностях мужчин и женщин. Так, вопреки сложившимся стереотипам, мужчины в целом характеризуются великим уровнем романтизма, чем женщины, легче и прытче влюбляются, в большей ступени делят романтические представления о любви. Желание влюбиться для мужчин более сильное основание для начала взаимоотношений, чем для женщин. У женщин любовь проходит прытче, чем у мужчин, они чаще выступают инициаторами разрыва и легче его переживают. В то же время в период установившихся амурных отношений женщины склонны к большему самораскрытию по предлогу своих чувств (которые, кстати, носят более подходящий романтическому канону характер, чем у мужчин) и склонны выше расценивать своего партнера, чем он их расценивает. Отношения любви, судя по результатам использования Шкал любви и симпатии, для женщин более специфичны, чем для мужчин, — корреляциимежду оценками любви и симпатии у них означаемо ниже. Эти различия являются результатом великой половой специфики развития недалёких отношений в онтогенезе
Дружба девочек, например, характеризуется большей интимностью и избирательностью, чем дружба мальчиков, общение в парах девочек носит иной характер, чем в парах мальчиков и т. п. Надобно сказать, что проблема половых различий в любви не может решаться вне временного и социального контекста. Так, меняются сами представления о половых различиях, которые в веской ступени эти различия и поддерживают (так как люди устремляются подходить сложившемуся стереотипу)
Например, в проведенном в 1978 г . опросе 900 мужчин и женщин было установлено, что большинство респондентов не отдавали превосходства в романтизме женщинам, как это следовало ждать, ориентируясь на традиционные представления
Отметим, что в представлениях о любви не связанных с наукой людей существует куда больше определенности, чем в психологических лабораториях — лишь 16% мужчин и 10% женщин выражают сомнение в том, знают ли они, что такое любовь, остальные в этом смысле вполне в себе уверены
Очевидно, что термином любовь объединяются качественно различные отношения. Так нарекают и чувство матери к ребенку, и отношения молодых людей. С одинаковым основанием можно разговаривать и о брачной любви, и о любви к чему-то безличному, например, к своему делу. В психологии существует много попыток выделения качественно специфичных типов любви. Наиболее знаменитой из таких типологий является классификация, предложенная Э. Фроммом . Он выделяет пять типов любви: братскую, материнскую, эротическую, любовь к самому себе и любовь к Богу
Подавляющее большинство философских и психологических типологий любви носят сугубо априорный характер, механизм выделения в них тех или иных типов обычно не просматривается, а принадлежность разных типов к одному классу амурных переживаний зачастую теряется. Тем больший интерес представляют те типологии, в которых логика выделения вариантов любви эксплицирована и поддается желая бы теоретической проверке
Попытка творения такой типологии была предпринята Т. Кемпером в рамках разрабатываемой им социально-интерактивной теории эмоций
В любых взаимоотношениях (не только межличностных, но и тех, субъектами которых выступают целые социальные системы, например государства) Кемпер выделяет два самостоятельных фактора — власть, т. е. способность силой заставить партнера сделать то, чего ты желаешь, и статус — желание партнера по общению идти навстречу требованиям субъекта. Искомый результат во втором случае достигается таким образом не силон, а благодаря положительному отношению партнера
Л. Я. Гозман Базируясь на этих двух факторах, Т. Кемпер выделяет семь типов амурных отношений в паре: 1) романтическая любовь, в которой оба члена пары владеют и статусом, и, поскольку каждый из них может наказать иного, лишив его проявлений своей любви, властью по отношению к партнеру; 2) братская любовь, основывающаяся на обоюдном высоком статусе и характеризующаяся низкой властью — неимением возможности к принуждению; 3) харизматическая любовь, в которой один партнер владеет и статусом и властью, иной — только статусом. Образцом таких отношений в ряде случаев могут быть отношения в паре учитель — ученик; 4) измена — один партнер владеет и властью и статусом, иной — только властью. Образцом таких отношений, давшим название этому типу, может быть ситуация брачной измены, когда для партнера, вступившего в новые отношения, супруг бережёт власть, но уже не вызывает желания идти ему навстречу, т. е. утрачивает статус; 5) влюбленность — один из партнеров владеет и властью, и статусом, иной — не пользуется ни тем, ни иным. Иллюстрацией таких взаимоотношений может быть односторонняя, или безответная любовь; 6) поклонение — один партнер владеет статусом, не владея властью, иной не владеет ни статусом, ни властью. Такая ситуация возникает при неимении реального взаимодействия между членами пары, например, при влюбленности в литературного героя или в актера, знакомого лишь по фильмам;7) любовь Между родителем и мал еньким ребенком. Один партнер здесь владеет высоким статусом, но низкой властью (ребенок), иной (родитель) — низким статусом, так как любовьк нему еще не сформировалась, но высоким уровнем власти
Данная типология представляется весьма полезной для анализа эмоциональных отношений. Конкретные взаимоотношения могут быть описаны в соответствии с тем, в какой ступени в них представлена любовь каждого из семи выделенных здесь типов (нет необходимости изъяснять, что речь шла о чистых типах, любые же реальные отношения носят комплексный характер и к одному типу практически никогда не сводятся)
С традиционными представлениями о любви в разнополой паре недалёких по возрасту людей связываются прежде всего отношения, характеризующиеся обоюдно высоким статусом. По данной классификации это отношения первых двух типов: романтическая и братская любовь (третий — харизматическая любовь — характеризуется обычно веским возрастным и социальным неравенством). Первая из них — романтическая, связанная с выраженностью сексуального компонента и задающаяся как норма отношений юношей и девушек в определенный период развития их взаимодействия, представляет в контексте обсуждающихся проблем особый интерес. В последующем в этом параграфе будем разговаривать именно о феноменологии и закономерностях романтической любви
Романтическая любовь является весьма непростым образованием со трудной и противоречивой внутренней структурой. При ее анализе необходимо учитывать множество переменных как психологического, так и непсихологического плана. Желанно также распознавать два сходных, но не совпадающих круга феноменов — установки субъекта на любовь и амурные переживания, с одной стороны, и собственно феноменологию любви — с иной. Опыт показывает, что установки на любовь не просто реализуются в амурном поведении, — как и при изучении иных областей человеческого поведения, здесь обнаружены великие установочно-поведенческие несовпадения. Так, в проведенном под нашим руководством дипломном исследовании Ё. Ё. Ширяевой (1984) было показано, что представления о любви могут существовать сравнительно самостоятельно от реальных отношений, которые классифицируются самими соучастниками как любовь. При этом ступень близости представлений и реального поведения оказалась отрицательно связанной со ступенью четкости и структурированности поведения в осматриваемых ситуациях стереотипных истинного мужчины и истинной женщины — там, где эти представления достаточно жестки, установки на любовь и реальное поведение оказались несвязанными. В то же время, как будет показано ниже, интериоризация субъектом определенных представлений о амурных переживаниях является необходимым условием развития чувства любви
Вопрос о внутренней структуре или сочиняющих любви решался, как и вопрос о типах любви, на разных уровнях. И здесь одной из первых и наиболее цитируемых структур является структура, предложенная Э Фроммом. Он выделяет следующие сочиняющие любви: заботу, ответственность, почтенье и знание. Отметим, что в более поздних исследованиях эта структура подверглась критике за неименье в ней фактора удовольствия, радости — любовь, по Э. Фромму, получается чувством сугубо рассудочным и аскетичным
Сомнения на первый взгляд вызывает также и фактор знания. Дело в том, что в большинстве описаний любви в качестве одного из ее признаков выделяется склонность к идеализации партнера, к переоценке присущих ему положительных качеств и частичном игнорировании отрицательных. Такая же необыкновенность наблюдается и в иных эмоциональных отношениях, например, в дружеских
Идеализация длинное время рассматривалась как свидетельство определенной дефицитарности амурных отношений. Соответственно предполагалось, что любовь, реализуемая зрелой персоною, не нуждается в завышении качеств партнера, и, следовательно, межличностное восприятие в этих случаях будет более адекватным
На наш взгляд, идеализацию недостаточно осматривать просто как нарушение в системе межлич-ностного восприятия. Надобно отличать неадекватность восприятия тех или иных черт партнера, с одной стороны, и отношение к этим качествам, т. е. оценку их как главных или маловажных в структуре личности партнера, терпимых или нетерпимых, сугубо временных или имманентно ему присущих — с иной. Ряд эмпирических исследований показывает, что идеализация как нарушение восприятия не может считаться существенной необыкновенностью амурных отношений, по крайней мере стабильных. Что же дотрагивается идеализации как иного, более позитивного отношения к адекватно воспринимаемым свойствам иного человека, то она играет существенную роль в жизни индивида и в функционировании пары как целого
Можно предположить, что отношение к кому-то с восхищением, приписывание ему разных экстраординарных достоинств обслуживает удовлетворение каких-то главных человеческих потребностей. Как считал Т. Рейк, у человека есть три вероятные реакции на осознание своих несовершенств — закрыть на них глаза, влюбиться в идеал, возненавидеть идеал. Способность к восхищению иным человеком, которая сочиняет главный компонент способности к любви вообще, подсобляет человеку идти по второму из этих трех путей, что является, бесспорно, более продуктивной реакцией, чем первая и третья. Т. е. способность к идеализации является непременным условием личностного роста. Слова Мне нужно на кого- нибудь молиться свидетельствуют о личностной зрелости поэтического героя Б. Окуджавы и никак не могут быть истолкованы как его неспособность к адекватному построению образа иного человека
Идеализация способствует и оптимизации отношений в паре, вселяя в партнеров уверенность в отношении к ним иного человека и повышая их уровень самопринятия. В. С. Соловьев , например, считал, что идеализация — это не ошибочное, но иное восприятие, при котором влюбленный видит в объекте своей любви не только то, что там есть на нынешний день, но и то, что там будет или по крайней мере может быть
На такую возможность указывают и наши эмпирические результаты, приведенные в предыдущем параграфе, — недалёкий человек оценивается в иной системе координат по сопоставлению с малознакомым
Интересно, что в дружеских отношениях именно ожидание завышенной оценки себя обозначается молодыми людьми как понимание, которое и отличает дружбу от иных типов отношений . Не нечаянно, по- видимому, что, как обнаружила в своем диссертационном исследовании М. А. Абалакина, склонность к идеализации партнера свойственна людям с более высоким уровнем личностного развития
Идеализация может выступать и главным фактором формирования отношений. Повышение ценности партнера в глазах субъекта служит дополнительным стимулом преодоления трудностей, которые неминуемо возникают в процессе общения. Отметим, что, по данным М. А. Абалакиной, мужчины более склонны к идеализации своих партнеров, чем женщины. Это может быть связано с тем, что традиционно мужчина в амурных отношениях занимает более активную позицию, чем женщина, обязан преодолевать больше трудностей и больше поэтому нуждается в идеализации партнера
Итак, идеализация не противоречит знанию, знание влюбленным объекта своей любви — это действительно иное и, может быть, более точное знание. Вспомним, что исторически смысл слов познание и любовь во многих языках был близок
Предпринимались и попытки эмпирического изучения структуры любви
Для иллюстрации назовем дипломное исследование Ю. Е. Алешиной (1980), выделившей романтический и рационалистический стили любви, и работу Р Хаттисса, получившего в качестве сочиняющих любви шесть факторов: почтенье, положительные чувства по отношению к партнеру, эротические чувства, потребность в положительном отношении со стороны партнера, чувство близости и интимности, чувство враждебности
Последний из выделенных Р. Хаттиссом факторов заслуживает особого внимания. Пребыванье негативных чувств в синдроме амурных переживаний, На возможность такой функции идеализации указал В. С. Магун желая и противоречит романтическому канону, представляется вполне закономерным. Амурные отношения необыкновенно означаемы для их соучастников, они предполагают узкий контакт между людьми и их обоюдную зависимость (желая бы на бытовом уровне). Объект любви не может в этой ситуации не вызывать время от медли отрицательных чувств, например раздражения. Многие же люди, как показывает психокоррекционная практика, отрицаются принять закономерный характер периодического появления отрицательных переживаний и либо выгораживают их, приписывая партнеру даже и не свойственные ему негативные проявления, и как следствие проводят переоценку и партнера, и своих с ним отношений, либо вытесняют эти чувства, что, природно, также имеет деструктивные последствия для отношений в паре. На наш взгляд, факт закономерного проявления обоюдного негативизма на фоне и в рамках амурных отношений благороден широкой популяризации
Следует остановиться еще на одной структуре, которая была предложена 3. Рубиным. Он выделил в любви привязанность, заботу и интимность (доверие) и создал на основе этой структуры специальный вопросник. Последующие исследования показали, что фактор интимности (доверия) имеет меньше оснований для вхождения в структуру любви, чем факторы привязанности и заботы. Распространенность методики 3. Рубина, однако, приводит к тому, что многие творцы фактически пользуются именно предложенной им структурой любви
Изучение структуры амурных переживаний дает определенный градиент в понимании феномена любви, но не отвечает на вопрос о механизме происхождения этого чувства. Многими творцами база способности к любви виделась в филогенезе человека как существа стадного, выживание которого было вероятно лишь в сотрудничестве с себе подобными
Существование филогенетических корней любви не вызывает сомнений
Они проявились, например, в получившей широкую знаменитость серии исследований Г. Харлоу, который, воспитывая шимпанзе в изоляции от матери, сменяемой либо проволочным каркасом с рожком, служившим источником пищи, либо таким же каркасом, обтянутым кожей обезьяны, показал, что удовлетворение потребности в тактильном контакте в раннем детстве является необходимым условием формирования в последующем способности к установлению аффективных связей
К этим результатам примыкают и данные, свидетельствующие о роли раннего онтогенеза в формировании способности к любви. Так, Т. Рейк подчеркивал, что, проявляя любовь к матери, ребенок демонстрирует ей, как к нему следует относиться, как бы учит ее на своем образце. (В связи с широкой знаменитостью взоров по этому вопросу 3. Фрейда мы не останавливаемся здесь на их характеристике. Отметим только, что в его работах идеи филогенетической и онтогенетическойобусловленности любви взрослого человека проводятся наиболее последовательно.) Но, на наш взгляд, полностью выводить любовь из филогенеза и раннего онтогенеза нет оснований. Как показал Д. Кэмпбелл , высшие человеческие чувства вообще развиваются не благодаря, а как бы вопреки биологическим законам. Надобно найти человеческое разъясненье присущей человеку способности к любви
Таким обращением для разъяснения любви к собственно человеческим феноменам является теория романтической, или страстной, любви, разработанная Э. Уолстер . Эта теория базируется на ряде современных теорий эмоций, в которых подчеркивается момент самоинтерпретации своего состояния как составной доли эмоционального переживания. Непосредственно эта теория связана с так именуемой двухкомпонентной моделью С. Шехтера, сообразно которой эмоции возникают лишь при одновременном сочетании двух факторов: физиологического возбуждения и возможностью для субъекта интерпретировать его для себя в терминах эмоций. В ставшем классическим эксперименте, который послужил основой для творения этой модели, С. Шехтер и Дж. Сингер с подмогою инъекции возбуждающего препарата в одном случае, и плацебо — в приятелем, варьировали уровень физиологического возбуждения респондентов. Особым образом организованная ситуация эксперимента способствовала либо эмоциональному, либо неэмоциональному, сугубо физиологическому, изъяснению респондентами своего состояния
Оказалось, что наиболее сильные эмоции переживали те испытуемые, которые были подвергнуты инъекции возбуждающего препарата и имели возможность объяснить себе свое состояние в эмоциональном ключе.
Базируясь на представлениях С. Шехтера, Э. Уолстер предположила, что романтическая любовь возникает в определенных ситуациях как наиболее приемлемое разъясненье самому себе состояния своего физиологического возбуждения. Тогда становится понятным, что в качестве предпосылок любви могут выступать как положительные, так и отрицательные эмоциональные состояния, например, страх. Главно лишь, чтобы они обеспечивали определенный уровень физиологического возбуждения. Если вспомнить эксперимент Д. Даттона и А. Арона , то можно сказать, что великая симпатия к девушке-интервьюеру испытуемых, находящихся на висячем мосту, по сопоставлению с теми, кого опрашивали на стационарном мосту, вызывалась тем, что они таким, более благосклонным для себя образом интерпретировали возбуждение, вызванное раскачиванием моста. Более адекватной, по-видимому, была бы категоризация этого возбуждения как страха. В тех же случаях, когда в качестве интервьюера выступал мужчина, симпатия к нему на обоих мостах была одинаковой. Это объясняется тем, что сообразно существующим нормам, испытуемые не имели возможности в этой ситуации интерпретировать свое возбуждение, как романтический или эротический интерес к интервьюеру.
Отметим, что связь любви и отрицательных переживаний закреплена и в этимологии слов, означающих сильные эмоции. Так, слово страсть означает одновременно и чувство любви и (в современном языке, впрочем, достаточно редко) мученье. Любовь и смерть, любовь и опасность сосуществуют и на страницах художественных творений. Например, любовь между Ромео и Джульеттой, представляющая собой один из признанных в европейской культуре образчиков амурных отношений, разворачивается на фоне смертельной опасности, вызванной враждой Монтекки и Капулетти. Реальность описанной Шекспиром ситуации была, кстати, подтверждена в исследовании Р. Дрисколла и К. Дависа, которые обнаружили, что оппозиция родителей общению молодых людей со своими ставленниками является фактором, способствующим происхожденью романтической любви. Правда, вторая часть эффекта Ромео и Джульетты, как назвали творцы свои результаты, состоит в том, что через несколько месяцев инициированные таким наружным образом чувства затухают или даже заменяются на противоположные.
Оказалось, что склонность к эмоциональной или, в нашем случае, амурной интерпретации даже главнее, чем наличие состояния возбуждения. Так, в одном из экспериментов испытуемым-мужчинам предъявились фотографии полуобнаженных девушек. В ходе эксперимента испытуемые получали фальсифицированную обратную связь условно частоты ударов своего сердца — в действительности частота выводившихся на метроном ударов задавалась экспериментатором. На одну из фотографий пульс изменялся
Оказалось, что вне зависимости от направления изменения (учащение или урежение) именно эта фотография вызывала, по данным последующих замеров, максимальную аттракцию.
Возможность интерпретации своего состояния как любви связана и с наличием в тезаурусе субъекта определенных лингвистических конструкций, и с овладением правилами их использования. Человек обязан знать, какие ситуации следует, а какие не следует интерпретировать темили иным образом. Это обучение исполняется и в период раннего онтогенеза, и в течение всей последующей жизни. Наиболее основными же ситуациями такого обучения представляются ситуации, названные Ю. А. Шрейдером ритуальными . Такими по отношению к любви будут ситуации легкого флирта, в которых, с одной стороны, деянья партнеров достаточно жестко заданы традициями и нормами их субкультуры, а с иной — остается достаточная свобода для самовыражения и эксперимента. Образцом могут быть рауты прошлого века, строившиеся, по словам Ю. М. Лотмана как театрализованное представление, в котором каждому элементу подходили типовые эмоции , и одновременно дававшие возможность для достаточно свободного общения между мужчинами и женщинами. Главной чертой таких ритуальных ситуаций и в прошлом, и в истинном является их условная психологическая безопасность — прямое и резкое отвержение партнера, в этих ситуациях представляет собой поведение неконвенциональное и поэтому достаточно редкое. Это также дает партнерам возможность для своего рода тренировки
Выявление роли момента самоинтерпретации в генезисе чувства любви делает более понятной и отмечавшуюся многими творцами близость разных видов любви между собой и их обоюдную обусловленность. Как разговаривал А. С. Макаренко, любовь не может быть выращена… из недр полового желания. Силы амурной любви могут быть найдены только в опыте неполовой человеческой симпатии. Молодой человек никогда не будет любить свою невесту и жену, если он не любил своих родителей, друзей, приятелей (Макаренко, ). По-видимому, эта общность связана с тем, что, желая объекты любви в течение жизни меняются, сам принцип — разъясненье себе своего состояния как любви, а не как, скажем, корыстной заинтересованности, остается неизменным. Если человек в детстве выучился такой интерпретации, он будет использовать ее и в принципиально разных ситуациях
Большинство людей имеют опыт амурных переживаний. Так, опрошенные У. Кепхартом студенты влюблялись в среднем шесть-семь раз, из них два раза, по выражению респондентов, серьезно. Около половины испытуемых были, желая бы раз, влюблены в двух людей одновременно. В рамках такой интенсивности существует, однако, великое разнообразие: есть люди с экстраординарно великим романтическим опытом, но есть и такие, которые не испытывали чувства любви никогда
Есть, по-видимому, определенные личностные необыкновенности, которые способствуют тому, что, разговаривая языком двухкомпонентной модели, люди в различной ступени склонны интерпретировать происходящее с ними как любовь
Долгое время в психологии была известна мысль о том, что склонность к любви обязана быть связана с выраженностью патопсихологических свойств (основанием для таких гипотез служили представления о любви как о манифестации слабости и дефицитарности субъекта — подробнее об этом будет сказано ниже)
Однако факты опровергли такие представления. Например, в работе У. Кепхарта было показано, что ни уровень влюбленности в момент исследования, ни число романов, ни романтические установки не обнаружили в своих средних значениях связи с патологическими чертами личности. Крайние же значения этих характеристик, например очень великое число романов или полное их неименье, оказались связаны с недостаточным уровнем эмоциональной зрелости
Наличие такой криволинейной взаимосвязи между интенсивностью романтического поведения, с одной стороны, и уровнем эмоциональной зрелости, с иной, дозволяет сделать вывод о том, что в ряде случаев любовь действительно исполняет своего рода защитную функцию — об этом свидетельствует со-четание максимальной интенсивности романтического синдрома и низкой эмоциональной зрелости. Однако, поскольку неименье амурного опыта у взрослого человека тоже сопровождается низкой эмоциональной зрелостью, достигающей максимума лишь при его возрастании, можно предположить, что амурные переживания являются не помехой, а необходимым условием высокого личностного развития
Склонность к переживанию чувства любви оказалась связанной с такими чертами, как уровень романтизма и локус контроля, причем экстернальному локусу подходят великие значения романтического поведения ; обнаружены и иные зависимости. Можнопредположить, что связь между склонностью к любви и личностными характеристиками опосредуется представлениями людей о желанных и подходящих их полу, возрасту и иным параметрам формах поведения. Так, в проведенном нами общо с Ю. Е. Алешиной исследовании связи отношения к себе и отношения к иным было обнаружено, что высокая самооценка сочетается с высокоинтенсивным романтическим поведением у мужчин и с низкоинтенсивным — у женщин. Это можно объяснить тем, что нормативный образ истинного мужчины требует веско большей романтической активности, чем вообще менее определенный стереотип истинной женщины
Мы осматривали сейчас личностные корреляты склонности к романтическому поведению. Вопрос же о личностной предрасположенности к сильным и глубоким амурным переживаниям (склонность к романтическому поведению и способность к глубоким переживаниям — вещи, разумеется, различные) стоит особо. Здесь фактических данных очень малюсенько. Общепринятой является та точка зрения, что высокий уровень принятия себя обеспечивает возможность любви к иному человеку. Как разговаривал 3. Фрейд, нарцистическое либидо, или либидо я, кажется нам великим резервуаром, из которого высылаются привязанности к объектам и в который они снова возвращаются . Именно в отношении к самому себе оттачивается то искусство любви, о котором разговаривал Э. Фромм
Явно недостаточны пока и знания того, какие ка-чества делают человека привлекательным не в кратковременных (вопрос об этом мы досконально обговаривали ранее), а в долговременных амурных отношениях. Есть основания предполагать, что основными детерминантами выступают здесь не отдельные личностные свойства объекта , а его интегральные характеристики, такие, как уровень психического здоровья, самопринятие, компетентность и т. д
Такая зависимость, кстати, принуждает предполагать наличие одной закономерности, с трудом, к раскаянью, поддающейся экспериментальной проверке. Субъект с благоприятно развивающимися эмоциональными отношениями получает подтверждение своей самооценке, и общий уровень принятия себя у него подрастает. Это делает его в глазахдругих людей более привлекательным как партнера в амурных отношениях. Однако сам он в данный момент к установлению новых эмоциональных связей не склонен. С иной стороны, в период распада недалёких отношений субъект неподражаемо заинтересован в новой любви, но из-за падения уровня самопринятия вследствие неудач в сфере эмоциональных отношений он становится менее привлекательным. Привлекательность максимальна, когда она не нужна, и минимальна в тот момент, когда потребность в ней выражена наиболее остро. Занимательно, что в большинстве фильмов и литературных творений о любви описывается иная ситуация — привлекательный герой свободен> от каких-либо привязанностей и потому готов к установлению эмоциональных отношений с неизвестным или малюсенько знакомым ему ранее человеком
Существующие в психологии модели любви резко различаются еще по одному, оценочному, параметру. Часть творцов разговаривает о любви как о свидетельстве слабости и несовершенства человека, иные указывают на конструктивный характер этого чувства
К моделям первой группы может быть отнесена, например, теория Л. Каслера . Он: считает, что существуют три причины, принуждающие одного человека полюбить иного. Это, во-первых, потребность в подтверждении своих установок и знаний о мире. Любимый человек служит источником их валидизации. Во-вторых, только по любви можно регулярно удовлетворять сексуальную потребность, не испытывая при этом чувства позора. В-третьих, любовь, по воззренью Л. Каслера, является конформной реакцией по отношению к нормам общества
Подчеркивая, что любовь как эмоция не имеет специфических, свойственных только ей физиологических проявлений, Л. Каслер изъясняет это тем, что она представляет собой сплав разных эмоций, доминирующую роль среди которых играет страх, в данном случае — страх потери источника удовлетворения своих потребностей. Таким образом, влюбленность в кого- то (т. е. постоянный страх потерять его) делает человека несвободным, зависимым, беспокойным, мешает его личностному развитию. Влюбленный человек относится к объекту своей любви крайне амбивалентно. Он одновременно испытывает к нему и позитивныечувства, например признательность как к источнику жизненно главных благ (прежде всего психологических), и негативные — ненавидит его, как того, кто имеет над ним власть и может в любой момент прекратить подкрепление
Действительно свободный человек, по Л, Каслеру, это человек, не испытывающий любви
Общей логике сходственного пессимистического взора подходят и некоторые эмпирические данные, свидетельствующие о консерватизме межличностной аттракции (ее происхожденье в соответствии с принципом сходства, например, и т. д.)
Однако, как уже было показано, в некоторых ситуациях аттракция может играть не только консервативную, но и конструктивную роль, способствуя расширению знаний человека о мире. Это дозволяет предположить, что и высшая форма межличностной аттракции, любовь, может быть описана в более оптимистическом духе. Образцом является теория А. Маслоу
Любовь психически здорового человека характеризуется, по А. Маслоу, прежде всего снятием тревожности, чувством полной безопасности и психологического комфорта. Она никак не связана с исходной враждебностью между полами (это положение Маслоу вообще считает фальшивым). Свою модель он построил на эмпирическом материале — анализе отношений нескольких десятков людей, отобранных по критерию близости к уровню самоактуализации. Явное и намеренное нарушение репрезентативности оправдано здесь тем, что задачей творца было описание не статистической нормы, а нормы возможности
Любовь в описании А. Маслоу резко отличается от тех феноменов, которые наблюдают, используя то же название, иные исследователи. Так, с его точки зрения и по его данным, удовлетворенность психологической и сексуальной стороной отношений у членов пары с годами не убавляется, как обычно, а увеличивается. Вообще, увеличение срока знакомства партнеров оказывается связанным с ростом удовлетворенности. Партнеры испытывают постоянный и растущий интерес друг к другу, заинтересованность в делах друг друга и т. д. Они очень превосходно знают друг друга, в их отношениях практически нет элементов искажения восприятия, свойственного романтической любви. Им удается сочетать трезвую оценку иного, осознание его изъянов с полным принятием его таким, какой он есть, что и является главным фактором, обеспечивающим психологический комфорт. Они часто любили и оказались влюблены в момент обследования. Они не стыдятся своих чувств, но в то же время сравнительно редко употребляют слово любовь для характеристики отношений (по-видимому, это связано с высокими критериями в межличностных отношениях). Сексуальные связи доставляют испытуемым А. Маслоу очень великое удовлетворение, и они всегда связаны у них с недалёким эмоциональным контактом. При неимении психологической близости они в сексуальную связь не вступают. Занимательно, что, желая секс играет великую роль в отношениях обследованных А. Маслоу пар, они легко переживают фрустрацию сексуальной потребности. Отношения этих людей подлинно равноправны, у них нет разделения на мужские и женские роли, нет двойных стандартов и иных предрассудков. Они берегут верность друг другу, что проявляется, как в ежедневной жизни, например, в неимении брачных измен, так и в период трудностей и хворей. По выражению А. Маслоу, хворь одного становится хворью обоих
Описанная А. Маслоу ситуация может быть иллюстрацией одной главной необыкновенности любви, которая, в идеале всегда обязана присутствовать в амурных отношениях. Фактически, устойчивая долговременнаялюбовь есть всегда любовь несмотря на недостатки, несовершенства партнера, как бы вопреки им. Долгое и недалёкое общение не дает человеку возможности не видеть отрицательных качеств партнера — сообразно ежедневной логике, выводящей любовь и симпатию из наличия у объекта экстраординарных достоинств, это делает любовь невероятной. Умение же принимать окружающих, отличительное для психически здоровых людей, дозволяет им сохранить чувство любви несмотря на осознание беспристрастных несовершенств друг друга
Говоря о любви, крайне труд