11 . Проблема свободы воли
С этим узко связана проблема свободы воли — древнейшая проблема, являвшаяся в прошлом быстрее предметом метафизических рассуждений, нежели научного исследования.
Вопрос о воле воли является в первую очередь вопросом психологии. Невзирая на это, он изучался гораздо больше философией, теологией и криминалистикой, нежели научной психологией. Это объясняется тем, что решение данного вопроса имело великое практическое значение с высоконравственной, религиозной и криминалистической точек зрения. Если человек свободен, если его поведение всецело зависит от него самого, тогда то, водит ли он себя порядочно, соблюдает ли религиозные нормы, покоряется ли правовым нормам — все это зависит от него, а сообщество получает возможность надлежащим образом воздействовать на него, то есть наказывать плохое поведение и поощрять хорошое.
Известны две противоположные попытки решения данного вопроса — положительная и отрицательная — индетерминизм, признающий волю свободной силой, не покоряющеюся всеобщему закону причинности, и детерминизм, отрицающий, наоборот, самостоятельность, свободу воли, ее способность действовать вне круга причинности1. В результате эмпирического исследования воли как словно конечно подтвердилось, что детерминизм превосходнее согласуется и с фактами, и с общенаучными принципами, сообразно которым ничего без причины не происходит. В частности, зависимость волевого акта от мотива, тот факт, что решение всегда обязано быть мотивированным, как словно конечно подтверждает необоснованность индетерминизма. Тем не менее, поставить точку в вопросе о воле воли безусловно невероятно.
Дело в том, что в выгоду свободы воли разговаривает ряд фактов. Во всяком случае, в протекании волевого акта несомненно присутствует переживание самоактивности, свободы. Там, где сходственное переживание не отмечается, никто и не разговаривает о воле, так как это будет уже импульсивное поведение. Это — экспериментально доказанный факт, впрочем, он известен и без этого. Даже оставив в стороне все остальное, явно, что само понятие свободы воли не появилось бы, не имей оно основания в нашем переживании. Вопрос может дотрагиваться только того, не вводит ли нас в заблуждение наше сознание, не является ли свобода воли иллюзией. Но даже в том случае, если она окажется иллюзией, перед психологией воли все-таки будет стоять вопрос о воле воли, поскольку необходимо выяснить, как возникает и на чем основывается данная иллюзия.
Разумеется, факт, что вне мотивации волевой акт не происходит. Следовательно, детерминизм прав — волевой акт предопределен мотивом. Но фактом является и то, что один и тот же мотив не всегда вызывает один и тот же акт — в одном случае вызывает некий результат, но во втором оказывается безусловно слабым сделать это. Сходственные факты безусловно не вписываются в понятие причинности, поскольку в определенных условиях причина всегда вызывает определенный результат. Именно поэтому невероятно каузально увязать мотив или группу мотивов с определенным волевым актом. Стало быть, детерминизм все-таки не прав.
Истинное положение следует представить быстрее следующим образом: сознание вовсе не вводит нас в заблуждение, переживая волевой акт как свободный акт. Обращаясь к воле, человек заведомо ускользает от импульса актуальной ситуации, освобождается от его принуждения; он не дает возможность актуальной ситуации или, как сказал бы Левин, актуальному полю, вызвать в нем установку подходящего поведения. Но это — уже некоторая свобода, правда, свобода, так сказать, негативная, то есть свобода бездействия. Однако на той же почве взрастает и свобода деянья. Субъект сам творит в себе установку определенной деятельности и, стало быть, самостоятельно вызывает эти деянья. Но это уже — свобода деятельности. Она предопределена только лишь субъектом, поскольку установка, лежащая в ее основе, полностью создана субъектом, ведь беспристрастный фактор установки — ситуация — навязана не извне, а как придумываемая, мысленная ситуация представляет собой продукт активности субъекта. Что же дотрагивается субъективного фактора, то о нем и разговаривать лишне — ведь он предопределен системой потребностей Я.
Таким образом, несомненно, что установка, зарождающаяся в волевом акте и обращающая процесс волевого поведения, является продуктом самостоятельной активности субъекта. В данном смысле переживание свободы воли полностью обосновано.
Однако, с иной стороны, эта свобода отнюдь не значит безосновательности, беспричинности деятельности, поскольку для нас несомненно, что протекание волевого поведения всецело направляется установкой. Следовательно, в данном смысле разговаривать о каком-либо индетерминизме никак нельзя; что же дотрагивается, в частности, волевого акта — момента принятия решения, во время которого происходит происхождение установки, то и этой установке не совсем чужда причин-
ность. Мы знаем, что и она, сходственно обычной установке, лежащей в основе импульсивного поведения, определена ситуацией. Разница лишь в том, что в одном случае это — актуальная ситуация, а во втором — придумываемая, мысленная. Однако в данном случае это не имеет никакого значения: ситуация, будь то актуальная или данная в представлении, выступает в роли причины происхожденья установки. Лежащая в основе волевого поведения установка так же всецело детерминирована мысленной ситуацией, как и лежащая в основе импульсивного поведения установка — актуальной.
Таким образом, воля свободна постольку, поскольку она не подвластна воздействию актуальной ситуации, поскольку не переживает исходящего отсюда принуждения. Она свободна постольку, поскольку действующая на нее ситуация является придумываемой и, следовательно, осознается самим субъектом. Однако она детерминирована, несвободна, поскольку обусловлена желая и придумываемой, но все же ситуацией.